Жажда жизни[СИ] - Олег Кожевников

Кроме этого, некоторую надежду на выживание нашего потомства давали и исследования других американских учёных. А именно, на конференции Американской ассоциации антропологов генетик Джефри Лонг, сделал сенсационный доклад. Из анализа ДНК представителей разных расовых групп он вместе с коллегами обнаружил, что у представителей индоевропейской расы имеется некоторое количество генов, которые были и у неандертальцев. Естественно, Лонг сделал вывод, что в один из периодов сосуществования неандертальцев и кроманьонцев они активно занимались сексом, и от этих извращений всё-таки появлялось потомство. Это было где-то в западной Азии. Американские учёные не нашли следов "кровесмешения" лишь в ДНК коренных жителей Африки.

Помню, когда я это прочитал, меня стал мучить вопрос — а чем же мы, европейцы отличаемся от жёлтой расы? Ну, с африканцами теперь ясно — их предки не спали с неандертальцами. Ну, а жёлтые, что? Тогда я для себя сделал вывод, наверное, какие-то наши предки поймали австралопитечку, или ещё кого-то там, и отделали её по первое число. В результате и появились разные там китайцы. Может, конечно, всё и наоборот. Предки китайцев поймали неандерталку, отделали, и соответственно, появилась белая раса. Но дело было не в этом — самое главное, получалось, вполне вероятно, что наши потомки смогут улучшить свой генотип за счёт неандертальцев. По всем признакам, сейчас на Земле самыми близкими нам по генам разумными существами являются только неандертальцы. Уже ясно по встречающейся фауне, что провалились мы в прошлое не более, чем на миллион и не менее, чем на 40 тысяч лет. А в это время неандертальцы уже существовали, и вполне вероятно, что мы их можем встретить. Не мы, так наши дети. И я сейчас был не против, чтобы кто-нибудь из моих внуков поимел наложницу — неандерталку. Обратное, конечно, не хотелось, но это уже, как Бог пожелает, самое главное, чтобы наш род не угас.

Уяснив для себя, что имеется хоть какая-то надежда для наших потомков не сколлапсироваться, а развиваться, я успокоился и начал уже адекватно воспринимать окружающуюся действительность. Правда, воспринимать было особо нечего. За время моего выпадения из реальности здесь ничего не изменилось. Маневрировать Ковчегом было не нужно, он и так плыл точно по фарватеру. Девушки продолжали наблюдать за берегами. Сергей с Васей, поглазев на тигров, продолжили возню с нашей будущей обувкой. Ну а Ози, как всегда лежал на носовой палубе, высунув язык, и с большим интересом наблюдал за появляющимися в поле его зрения достойными объектами для охоты.

Так мы провели время до самого захода солнца. Темнеть стало уже в восьмом часу вечера. На основании этого я сделал вывод, что сейчас в этом мире уже сентябрь. Но признаков, что наступила осень, по виду здешней флоры я что-то не заметил. А по температуре воздуха, тем более. Понятно, если эти места расположены где-то в районе экватора, но тогда, если быть логичным, осенью должен наступить сезон дождей. Конечно, это было нам весьма на руку, но к началу ливневых дождей нужно быть готовыми. Если это произойдёт во время нашего плаванья, нужно будет вставать на якорную стоянку и пережидать это событие. Самое плохое, если дожди нас застанут в то время, когда мы начнём разгружаться. Тогда у нас могут возникнуть большие проблемы. Ведь палубу у Ковчега придётся разбирать, чтобы разгрузить трюм. Поэтому внутренность Ковчега будет раскрыта для ливня, мы просто физически не будем успевать откачивать воду, и наши запасы дефицитнейшего для этого мира металла окажутся на дне реки. Конечно, это будет не глубоко, и, в конечном итоге, мы его поднимем. Но скольких сил для этого нужно будет приложить? С такими тревожными мыслями я, сдав вахту, засыпал на своём старом месте в кают-компании.

Глава 11

Половина следующего дня была практическим повторением вчерашнего. Но в два часа всё изменилось — мы оказались в акватории большого озера. Оказывается, река, по которой мы плыли в эти дни, вытекала из этого озера. Совещались по вопросу, в какую сторону нам плыть, совсем недолго. Ясно же, что нужно плыть вдоль того берега, который расположен ближе к виднеющимся горам. А значит, наш путь лежит вдоль правого берега этого озера. Была надежда, что где-нибудь там, в озеро впадает река, текущая с гор. Ну а если такую реку мы не найдём, то, значит, не судьба, и придётся высаживаться в подходящем месте поближе к горам. А дальше будем к ним добираться по суше. На берегу озера соорудим временную базу и будем потихоньку перевозить наши сокровища к месту постоянной дислокации.

Плыть вдоль берега этого озера оказалось чрезвычайно тяжело. Хотя нам не мешало течение, но ветер был направлен к берегу, и постоянно приходилось работать рулём. В конце концов, это всё надоело, мы убрали паруса, включили двигатель, и наши гребные колёса начали весело шлёпать по воде доисторического озера. Дело пошло, мы плыли раза в три быстрее, чем под парусами на реке. А в шесть часов вечера, наконец, произошло весьма радостное событие — Наташа, рассматривая берег в бинокль, разглядела сквозь нависшие над водой лианы, впадающую в озеро речку. Естественно, мы туда подплыли, встали практически напротив неё на якорь, спустили на воду резиновую лодку и до наступления темноты исследовали это устье.

На разведку, как опытные рыбаки и хорошие гребцы, отплыли мы с Сергеем. В основном, конечно, промеряли глубины. По руслу этой реки заплыли всего метров на пятьсот. Дальше плыть, выгребая против течения, уже никаких сил не оставалось, к тому же солнце вот-вот должно было закатиться. Речка была неширокая, и кто знает, вдруг, с нависающих над водой толстых ветвей, прыгнет какой-нибудь хищник. Грести было тяжело ещё и потому, что на каждом из нас была целая куча одежд, а на голове торчала шляпа с москитной сеткой. Опять появилась масса насекомых, а вечером вблизи берега среди них преобладали комары. Здоровые, заразы и наверняка малярийные.

На ночь мы отплыли от берега подальше, на максимальную глубину, до дна которой доставали наши якоря. Ветер не давал насекомым до нас долететь. Поэтому ночь прошла спокойно, все выспались как никогда, хотя подъём был очень ранний. С первыми лучами солнца двигатель погрузчика был заведён, и Ковчег, весело шлёпая лопастями гребных колёс, ринулся в неизвестность, начиная путешествие по руслу обнаруженной нами вчера речки. Плыли мы не очень быстро (максимум, 3 километра в час), мешало течение этой речки. Но это было и хорошо — было удобнее маневрировать на достаточно узком фарватере. Подходящая для Ковчега глубина начиналась в пяти метрах от берегов. К тому же выше по течению мы вчера смогли исследовать только пятьсот метров русла, а там могли быть мели и, не дай Бог, перекаты.